Лэйси всегда, сколько себя помнила, жила во дворце. Она была принцессой, и именно так ее называли - Принцесса. Лэйси никогда не видела ни короля, ни королевы, она даже не задумывалась, что королевством должны править они, а вовсе не она. Ониф, старый слуга, был ее нянькой и наставником, во дворце было множество других слуг. Почти никто из них не был похож на Лэйси, но ее это ничуть не удивляло. Она была единственной в своем роде, тем, на чем держится этот мир - так говорил Ониф, и она верила ему. Принцесса училась танцам и пению, играла в детской, гуляла по дворцу и по всему своему королевству. Оно было не очень большое, и занимало самый большой остров посреди океана. Принцесса могла по своему желанию перенестись в любое место на острове. Она бродила по таинственным и волшебным лесам, по шумным городским улицам, по песчаным берегам, обрывающимся прямо в океан. Когда она была совсем маленькой, то больше всего любила два места: пещеры в горах, которые начинались сразу за городом - там она со своими друзьями - городскими детишками играла в разбойников, и тихую полянку посреди разноцветного леса. Лес сиял всеми красками, листья меняли цвета и казалось, что он тихонько гудит. Каждый опавший листик звенел своей нотой, и можно было сложить самую красивую мелодию. Лэйси проводила долгие часы на этой полянке, пытаясь понять, как именно сложить листья, чтобы вместо разноголосицы звуков получилось что-то красивое.
И в один прекрасный - а может, и ужасный, - день прямо из леса вышел мальчишка. Лэйси ужасно удивилась: этот мальчишка был очень похож на нее. Только на ней были красивые одежды, а мальчишка был сущим оборванцем.
- Привет! Ты кто? - спросила она.
- Я Мико. Мико-Оборвыш. А ты?
- Я принцесса Лэйси. Откуда ты? Из города?
- Я снаружи, - рассмеялся Мико. - Ты думаешь, что твой остров, твой город и твое королевство - это весь мир?
- А разве нет? - изумилась принцесса. - Ониф никогда не рассказывал мне о том, что есть что-то еще. А он самый мудрый.
- Конечно не рассказывал, - усмехнулся Мико.
Лэйси подружилась с Мико - ведь он единственный мог точно так же, как она сама, перемещаться по всему королевству по одному только желанию. Они играли в пещерах в разбойников с городскими ребятишками, собирали мелодии из листьев в разноцветном лесу и бродили по дворцу, когда не видит Ониф. Мико почему-то совсем не желал встречаться со старым наставником. Казалось, так может продолжаться вечно. Но в один из дней, когда они сидели в разноцветном лесу и собирали мелодии из листьев, Мико сказал:
- Мне пора идти дальше.
- Куда?
- Наружу, конечно же! - улыбнулся он. - И еще дальше. Слушай, Принцесса, это, конечно же, сложно, но... Если вдруг однажды когда-нибудь тебе станет мало твоего королевства и ты захочешь вернуться, просто попробуй выйти за пределы своих владений. Дальше Разрушенного Острова и по океану. Я могу уйти иначе, но для тебя - только такой путь.
И Мико ушел. А Принцесса осталась править своим королевством. Она выучилась читать, и теперь целыми зимами зачитывалась книгами о доблестных рыцарях, великих сражениях, о пиратах и бродячих песнопевцах. И королевство менялось по ее желанию - куда-то исчез разноцветный лес, словно его и не было никогда. Появились новые города, в океане стали плавать пиратские суда, бродячие песнопевцы и сказители странствовали от города к городу. Почти каждый месяц, или даже чаще - как хотелось принцессе - на главной площади города проводились рыцарские турниры. Принцесса не отдавала приказов и не издавала указов, но как-то выходило так, что все понравившиеся ей истории оживали и становились частью ее королевства. Обитатели мира рождались, росли, старились и только Принцесса и Ониф были неизменны. Она спрашивала у наставника, почему все так, но он отвечал, что так должно быть, ничего не поясняя.
И однажды ночью, когда все во дворце спали, принцесса решила сбежать. Она выбралась из дворца и перенеслась на самый последний остров, на границу своего королевства. Там ее силы кончались, и принцессе пришлось строить плот из обломков, что валялись по всему Разрушенному острову. Лэйси присматривалась к хламу, которым был усыпан Разрушенный Остров и с удивлением узнавала его. Тут были огрызки карандашей - огромные, с ее рост; длинные цветные канаты - нитки; гигантские обломки старых игрушек и ровный пласт бумаги, слой за слоем, из которой и состоял этот остров.
- Почему он не размок? - вслух удивилась принцесса.
Она собрала несколько огрызков карандашей, связала их покрепче зеленой ниткой и отправилась в путь. Она плыла днем, ночью, и снова днем, пока ее плот не уткнулся в стену. Это была стеклянная стена, и о нее бились океанские волны, а за стеной была гигантская детская - великанья кроватка, великаньи куклы, и само ее королевство, отражающееся в зеркале - огромная великанья игрушка, не то аквариум, не то муравьиная ферма.
"Моего королевства не существует... Ничего не существует..." - ошеломленно подумала принцесса. По ее щекам стекали слезы. Она стукнула кулаком по стеклянной стене, и та неожиданно подалась, выгнулась и пропустила ее. А потом сомкнулась за спиной принцессы.
- Хэй, я тут! - раздался голос откуда-то из-за гигантской чернильницы. Лэйси обернулась, и увидела Мико. Она ужасно удивилась.
- Ты меня ждал столько лет?
- Я тебя ждал целый день, - ухмыльнулся Мико. - Время внутри и время снаружи не совпадают. Я тебе потом объясню. А пока что надо уходить отсюда, пока эти не проснулись и не заметили, что ты сбежала.
Они бежали мимо великанских вещей, все дальше и дальше, пока сама великанская комната не исчезла. Словно ее и не было.
- Ну, и зачем тебе это было нужно? - произнес ворчливый голос.
- Она моя сестра, - огрызнулся Мико. - Не мог же я ее там бросить!
Они прорывались сквозь Заросли, и Лэйси крепко держала брата за руку, и еще - она помнила - вспышку синего неба, твердую землю под ногами, город вдалеке и счастливый смех.
- Вот мы и дома, - сказал тогда Мико.
Теперь Лэйси называли принцессой лишь в шутку, да и ей самой порой казалось, что вся та жизнь в королевстве всего лишь причудливая фантазия. Но ей часто снились сны - прекрасный разноцветный лес, звенящие листья, огромные залы дворца... И океанские волны, бьющиеся о стеклянную стену великанской игрушки, которая столько лет была ее домом.