Легенды о Черной Руке, забавных гномах и страшной Пиковой Даме - кто их не слышал в детстве? Жутковатые и безумно любопытные. Каждая из них заканчивалась плохо. Сколько в них правды, а сколько выдумки?
Шей-ти тоже верила и не верила в эти истории. Однажды она решила вызвать гнома - одного из тех гномиков, что приносят конфетки или громко матерятся, споткнувшись о веревочку, привязанную к табуретке. Она произнесла слова и рассыпала крупу, привязала веревочку и села ждать. Она знала, что когда раздастся топот, ни в коем случае нельзя выходить из комнаты. Но топот был таким громким и страшным, а Шей-ти была в доме совсем одна! Она испугалась и выбежала в коридор... Но это уже был не коридор, а другая комната. Комната, которой у них в квартире точно не было.
Паутина - на стенах, на полу, даже единственное окошко затянуто паутиной. Густая, клейкая - как будто вся комната сплетена из паутинок. А в углу комнаты маленькая кроватка - не то детская кровать, не то колыбелька. Но больше всего Шей-ти испугалась, когда увидела, что там кто-то лежит.
Ребенок, еще меньше чем сама Шей-ти. Малыш уселся на кроватке, и Шей-ти в испуге попятилась к двери. Огромные черные глаза, длинные спутанные волосы - так, что даже непонятно: есть ли на этом существе одежда, или же оно прикрыто только длинными густыми волосами?
Девочка отворила дверь, но коридора не было. Снаружи вообще ничего не было - только безграничная ослепляющая темнота.
"Шшшей-тии," - произнес проснувшийся малыш. Так она получила новое имя.
Целыми днями ей приходилось возиться со странным детенышем: кормить, укладывать спать и играть в одну и ту же игру с непонятными правилами. Еда всегда появлялась в шкафчике, а на полу валялся мусор: веточки, засохшие листики, дохлые пауки. Малыш садился на пол и начинал перебирать мусор, укладывая все в одном только ему понятном порядке. Шей-ти должна была помогать малышу в этом странном занятии. Иногда все получалось, и тогда малыш громко смеялся, хлопал в ладоши и прыгал. Иногда она укладывала листик или паука неправильно,или же хрупкие предметы рассыпались у нее в руках, и тогда в темных глазах малыша загорались алые искры и он тихо шипел: "Шшшшей-Тии". Алый взгляд ранил больно, словно удары плетью. Малыш не умел или не хотел говорить, и всегда он произносил только одно слово - имя своей няньки.
Прошло много лет. Шей-ти уже давно не помнила, как ее звали там, в мире, где она когда-то попыталась вызвать смешного гномика. Она и сама изменилась, стала похожа на своего подопечного: глаза ее стали большие, просто огромные - ведь иначе не увидишь ничего в вечном полумраке, царящем в комнате, пальцы - длинные и цепкие, чтобы ловко брать хрупкие игрушки и не сломать ни листика, ни веточки. Длинные волосы спускались ниже плеч, до самых пят, но это скорее была прическа болотной ведьмы, нежели принцессы: спутанные пыльные лохмы, из которых торчит мусор. И только одно не изменилось: ее рост. Шей-ти совершенно не выросла за все эти годы. Иногда ей казалось, что так было всегда: комната из паутины, тьма снаружи и странная игра, в которую приходится играть день за днем. И что нет иных слов, кроме тихо,произнесенных вполголоса, двух слов "Шей-ти". Безучастно ли, сердито ли, радостно ли - всего два слова. Шей-ти старалась не забыть другие слова, она разговаривала с малышом и рассказывала ему сказки, но в ответ был только колючий взгляд и молчание.
Однажды она проснулась и увидела, что кроватка пуста.
Шей-ти несмело подошла к двери и отворила ее. Пугающие завывания стихли, и только где-то вдалеке слышался безумный смех. Темнота уже не была такой непроглядной, и вон там, где-то вдалеке, горел маленький огонек - как звездочка... солнце... Она постепенно вспоминала давно забытые слова, вспоминала мир - тот, что был за пределами комнаты давным-давно... И с каждым воспоминанием тьма понемногу рассеивалась, а светлое пятно становилось все ближе. Шей-ти открыла дверь, и наконец покинула комнату из тысячи паутинок.
И - много позже - она вернулась туда, откуда пришла в странную комнату. Но одного Шей-ти так и не вспомнила. Того имени, под которым ее знали в мире, где светит солнце.